В результате информационное пространство загрязнено, и воздействие на нас этих загрязнений пока ещё плохо осознаётся, но их уже можно сравнивать с загрязнением воздуха, которым мы дышим, и воды, которую мы пьем.

В этих условиях медийно-информационная грамотность населения становится одним из важнейших факторов общественного развития».

Проблема, действительно, есть. Вопрос в том, как ее разрешить.

Интернет предполагался как свободное пространство для общения.

Как только кто-то начнет решать, что с тем или иным жизненным опытом, талантом и т.д. нельзя писать и делиться своими мыслями, Интернет можно считать погибшим.

Но, по крайней мере, эти вопросы (кому писать, у кого какая степень таланта) еще не прорабатывались нашими депутатами - и хочется надеяться, что они не будут этого делать.

А вот давнишние опасения, что информация о посетителях социальных сетей хранится на зарубежных серверах, уже реализовались в проекте.

Напомним, еще недавно, 24 апреля, на встрече в Санкт-Петербурге президента В.Путина с участниками I-го Медиафорума независимых региональных и местных средств массовой информации «Правда и справедливость» блогер Леванов изложил президенту свое крайне тревожное видение положения дел в соцсетях.

По его мнению, все они контролируются спецслужбами США и других западных стран, которые руководят атаками на российские сайты телеканалов, СМИ, правительственных организаций.

Блогер подчеркнул, что его личные данные, собранные Google, отправляются на серверы США, и ему это не нравится.

В проекте этот факт прямо отмечен: «К настоящему времени огромное количество ценнейших электронных информационных ресурсов уже потеряно.

Огромные массивы информации русскоязычного сегмента Интернета, сформированные на таких ресурсах, как Instagram, YouTube, Facebook, Twitter, Google, передаются на хранение в хранилища США, в т.ч. в Библиотеку Конгресса, в то время как в России они никак не сохраняются.

К числу задач государственной культурной политики относится и работа по созданию государственной программы сохранения электронной информации».

Однако отметим, что, если блогер жаловался на происки западных спецслужб, собирающих личную информацию граждан, не очень понятно, о чем идет речь в проекте.

Что подразумевается под ценнейшими культурными ресурсами?

Те самые стихи и рассуждения, которые «загрязняют» атмосферу? Вряд ли.

Думается, этот пункт проекта требует подробной расшифровки.

Важным представляется критическое замечание (их в проекте очень мало) о современной архитектуре: «Российская архитектурная школа уже в 19 веке занимала свое место в числе ведущих в Европе, а шедевры советской архитектуры 1920-х годов навсегда вошли в золотой фонд мирового искусства.

С переходом на рыночную экономику государственно значимый статус архитектуры в нашей стране был признан фактором избыточного государственного регулирования строительного рынка, и сегодня российская архитектурная школа близка к исчезновению.

Государственная культурная политика призвана вернуть понимание того, что формирование эстетически развитой, творческой личности в антиэстетической архитектурной среде, в окружении агрессивной и лишенной даже минимальной эстетической ценности рекламы, в безликих или безвкусных интерьерах общественных пространств невозможно».

Это действительно так, и в проекте справедливо говорится о необходимости «вернуться к государственной поддержке архитектурного творчества, восстановить статус архитектуры как социально значимого вида искусства, сделать государство главным заказчиком современной российской архитектуры».

Вряд ли следует использовать в проекте такие неопределенные и тем самым опасные термины, как «псевдокультура».

В проекте говорится: «Развитие наук об искусстве и культуре должно быть одной из важнейших задач государственной культурной политики еще и потому, что это позволяет противостоять распространению псевдокультурных продуктов, формировать эстетические вкусы граждан».

Мы хорошо знаем из истории, когда новые течения в искусстве определялись как «псевдокультурные», а потом становились неотъемлемой частью культуры.

И всегда существует опасность того, что раздавать подобные ярлыки будут люди, имеющие свое субъективное видение «подлинной» культуры и «псевдокультуры».

Фактически пафос проекта сводится к изменению государственного управления в сфере культуры, «корректировке функций ряда министерств и ведомств, их полномочий и зон ответственности».

В проекте говорится: «Должны быть усовершенствованы межбюджетные отношения, скорректированы существующие и приняты новые нормативные правовые акты, регулирующие отношения в сфере культуры и культурной политики.

Также должна быть проведена реформа понятийной, организационно-правовой, институциональной и методической стороны регулирования отношений в этих сферах».

Иначе говоря, в проекте обозначена лишь необходимость изменений, это скорее лозунги, чем конкретные рекомендации - и последние как раз и должны вырабатываться в ходе обсуждения.

Художественный руководитель Центра имени В.Э. Мейерхольда Виктор Рыжаков, представляя проект, так сформулировал: «То, что вы держите в руках, - это черновой вариант, «рыба» будущего документа. После долгих обсуждений она должна обрасти «мясом».

При этом проект оказался довольно сглаженным - из него исключены резкие формулировки, чтобы он не вызвал отторжения ни у «консерваторов», ни у «либералов».

Большое внимание привлекло мероприятие в Санкт-Петербурге, где художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин инициировал обсуждение проекта с советником Президента РФ по культуре Владимиром Толстым.

Деятели культуры Санкт-Петербурга, Вологды, Новосибирска, Ярославля порассуждали о том, что получилось в итоге и что можно исправить.

И там как раз наибольшее внимание привлекла обтекаемая формулировка насчет «традиционных ценностей», в которой и коренится основная проблема выбора культурных ориентиров.

В.Толстой подчеркивал, что навязчивое повторение едва ли не в каждом абзаце словосочетания «традиционные нравственные ценности» настораживает и отчасти обессмысливает благие намерения проекта.

И дело не в том, что кто-то против «традиционных нравственных ценностей», против того, чтобы граждане, по словам Толстого, были «честными, законопослушными, бескорыстными, целомудренными, добросердечными, милосердными».

Просто, поскольку ни в одном пункте не сказано, как именно культура должна эти ценности продвигать, насаждать, воспроизводить, сразу напрашивается предложение о цензуре.

Владимира Толстого поддержал художественный руководитель театра «Ленком» Марк Захаров: «В целом этот документ меня устраивает.

Хотя в весенне-летние дни на нас сваливались угрозы от культурного руководства крайних, репрессивных мер.

Но, кажется, обойдется все же без них. Хочу сказать о важном положении, больном и серьезном вопросе, который затрагивает документ.

Культура по своей природе развивается путем создания новых художественных форм, нового содержания.

В момент создания произведения его общественная оценка, как правило, противоречива. Даже ценность гениального произведения не очевидна в момент премьеры.

Нужна пауза, чтобы выносить вердикт произведению: время дает возможность объективной оценки того или иного явления в искусстве.

К счастью, угрозы, вроде тезиса «Россия - не Европа» и призывов бороться с произведениями, которые якобы наносят вред здоровью, ушли».

Яркой иллюстрацией к обсуждаемой в Санкт-Петербурге теме были споры о том, можно ли показывать пляшущую на столе пьяную Татьяну Ларину, как это было сделано в одной из современных постановок спектакля «Евгений Онегин».

В самом деле, где пределы «осовременивания» классических произведений, когда этот процесс обретает уже абсурдный характер?

И как всегда, споры в Санкт-Петербурге эту проблему не разрешили, - да и вряд ли она когда-нибудь будет разрешена.

Участники дискуссии затрагивали разные аспекты предложенного к обсуждению проекта:

- Что будет делать государство? Самостоятельно строить культурную политику или постепенно передавать эти полномочия обществу? - спросил директор Большого театра Владимир Урин. - Меня это волнует больше всего.

- Я надеюсь, что этот документ охранит нас от вездесущего запретительства, - сказал директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак. - Только нужно заменить слово «свобода» на «автономия». Иначе нам будут говорить, что у нашей свободы есть границы.

- Возможно, когда на нас будут нападать хунвейбины от искусства, мы сможем обороняться от них этим документом, как чесноком от вампиров, - выразил надежду режиссер Кирилл Серебренников.

В завершение дискуссии Владимир Толстой неожиданно взбодрил присутствующих, сообщив: «Если нам удастся на базе «Основ» выйти на крупный кодекс законов, то все частные законотворческие инициативы, принятые ранее, будут скорректированы».

Иначе говоря, возможно, законы о курении на экране, использовании нецензурных выражений будут отменены или смягчены.

Для обсуждения проекта, которое продлится до 30 сентября, создан специальный сайт, предполагающий пройти простую регистрацию.

Зарегистрированные пользователи получают право написания комментариев к проекту в целом и к его отдельным главам, а также возможность поддержать те или иные уже опубликованные комментарии.

Директор МБПЧ Александр Брод: «От того, насколько адекватными будут конкретные решения по организации культурного процесса, в какой мере государство возьмет на себя ответственность за развитие культуры, зависит очень многое.

Проект может так и остаться документом, оторванным от жизни, если культурная политика не будет совершенствоваться, если государство не будет комплексно осуществлять поддержку культуры, т.е. не начнет серьезно поддерживать систему образования, не начнет вкладывать средства в пропаганду культурных ценностей и поддерживать учреждения культуры и творческие союзы».