Версия для печати

Об исследовании, посвященном проблемам этнокультурного образования

Формирование российской гражданской идентичности обозначено как стратегический приоритет национальной политики страны. Как достичь гражданского единения представителей разных этнических групп, переживших опыт как межэтнического противостояния, так и конфликтов (как минимум, сложных отношений) с центральной властью?

Попытки ответить на этот вопрос были предприняты в мониторинговом исследовании Института этнологии и антропологии РАН, посвященном проблемам этнокультурного образования. Оно проводилось на протяжении 2015-2017 гг. По итогам исследования издана брошюра «Право на этнокультурное образование: модель общественного мониторинга».

Интерес к образовательной сфере более чем оправдан. Школа является важнейшим институтом социализации и формирования идентичности. В предисловии авторы исследования справедливо полагают, что «создание единого образовательного пространства действительно необходимо, поскольку в первом постсоветском десятилетии в сфере образования преобладали центробежные тенденции, ставшие причиной ослабления гражданского единства и источником этноцентристских и националистических воззрений». В то же самое время они отмечают наметившийся в последние годы перегиб в другую сторону. «Новации, направленные на упрочение образовательных стандартов, помимо позитивных результатов, породили условия, при которых затруднена реализация прав граждан на обучение родным языкам и их использование, затруднено гарантированное Конституцией России свободное национально-культурное развитие» (с. 3). В этом контексте велика опасность того, что может произойти новая актуализация проблем этнической дискриминации, «русификаторской политики» Москвы, что не приближает, а, напротив, отдаляет страну от стратегически важной для нее цели – формирования гражданской идентичности.

Первая глава брошюры «Сосуществование языков и культур в системе образования России» (с. 6-55) посвящена чрезвычайно важной проблеме – соотношению гражданского единства и этнокультурного разнообразия в образовательном пространстве РФ. Авторы наполнили ее богатым социологическим материалом, который позволил уйти от общих рассуждений по поводу коллизии между унификацией и сохранением региональной и этнической специфики. Интересно сравнение общественных предпочтений в молодежной среде в различных регионах РФ. В первой главе авторы также обращаются к российскому историческому опыту в сфере образования на языках различных народов нашей страны. Вместе с тем, на наш взгляд, недостаточное внимание уделено дореволюционным практикам, которые наряду с советскими подходами к образованию на национальных языках также достойны серьезного исследования. Авторы пытаются выяснить наличие и уровень потребности населения в этнокультурном содержании образования. Для этого они публикуют данные социологических исследований в Южном и Приволжском федеральном округах (с. 35-47).

Вторая глава исследования (с. 56-107) посвящена модели общественного мониторинга реализации прав российских граждан на этнокультурное образование. Эта часть брошюры выглядит, скорее, как методологическая мастерская. В ней авторы раскрывают основные термины, объясняют структуру и принципы модели. Они вводят несколько блоков мнений (эксперты, родители, учащиеся).

В третьей главе рассматриваются несколько мониторинговых кейсов: Москва (с. 108-110), Карачаево-Черкесия (с. 111-113), Пермский край (с. 114-116). Все три кейса в полной мере обеспечены социологическим материалом. Они являются, по сути, тремя прекрасными «рентгеновскими снимками» положения дел в сфере этнокультурного образования в отдельных субъектах РФ.

К сожалению, брошюра не лишена отдельных недостатков. Прежде всего, стоит обратить внимание на повторяемость одних и тех же выводов. Так, тезис о наметившихся перегибах в сторону унификации образовательных стандартов, обозначенный во введении (с. 3), дословно повторяется в выводах к первому параграфу первой главы (с. 13). В практически неизмененном виде тезисы введения воспроизводятся в четвертом параграфе первой главы (с. 48). И хотя повторение – мать учения, думается, более качественная редакторская работа не повредила бы изданию.

Следует особо отметить такой сюжет, как методология модели общественного мониторинга. Авторы предлагают в этом вопросе ориентироваться на такие группы, как эксперты, родители, учащиеся, но не включают не менее важных участников образовательного процесса – педагогов и чиновников в образовательной сфере. Между тем отнюдь не праздным является интерес к тому, в какой мере само педагогическое сообщество мотивировано преподавать национальные языки и предметы, посвященные истории отдельных республик и народов в составе РФ. Если же говорить о чиновниках, то эти люди вовлечены в процесс разработки и реализации образовательных стандартов. Их мнение не просто важно, а чрезвычайно важно для общего понимания ситуации в сфере этнокультурного образования.

Не до конца понятен и выбор отдельных региональных кейсов. И если в случае с Москвой (столичным мегаполисом) особых вопросов не возникает, то выбор двух (почему не трех или десяти) других примеров несколько озадачивает. Думается, исследование украсили бы такие примеры, как Татарстан, Башкирия, Чечня, Дагестан. Остается пожелать, чтобы в дальнейшем эти субъекты РФ были бы исследованы. Позитивные наработки, сделанные авторским коллективом брошюры «Право на этнокультурное образование», внушают надежду на это.

В конце исследования предлагаются рекомендации. Все они очень точны и содержательны. Однако рекомендации по большей части касаются практической деятельности властей, неправительственного сектора, их взаимодействия. Между тем было бы крайне важно зафиксировать и предложения по совершенствованию самой модели мониторинга этнокультурного образования. Крайне важно, чтобы эта научно-прикладная инициатива получила дальнейшее совершенствование и развитие.