Ситуация на Украине и вокруг нее остается по-прежнему одним из центральных вопросов международной повестки дня. В юго-восточной части страны не прекращается вооруженное противостояние. Более того, с каждым днем становится очевиднее: официальный Киев стремится к силовой «разморозке» конфликта в Донбассе, переговоры украинских руководителей не слишком интересуют. По-прежнему Украина остается одной из ключевых проблем во взаимоотношениях России и Запада. И после прихода в Белый дом нового президента Джо Байдена, заявившего о «возвращении Америки» на международную арену, вероятность того, что Вашингтон усилит давление на Москву по всем азимутам (но особенно на постсоветском пространстве), возрастает.

Однако нельзя не заметить, что в контексте украинской политики вопросы защиты прав и свобод человека остаются на периферии. Западные политики не слишком акцентируют на них внимание, считая эти вопросы второстепенными на фоне «российского вмешательства», а в российском экспертном и журналистском сообществе нарастает разочарование. Многочисленные факты дискриминации по отношению к русскоязычным гражданам Украины, гражданам России и российским соотечественникам так и не получают должной международной реакции. Отвечая на вопросы российских журналистов о положении дел на украинском Юго-Востоке, Президент РФ Владимир Путин заявил: «У меня перед глазами стоят некоторые люди, которые получили травмы и увечья, особенно дети, в Донбассе». Очевидно, что, выдвигая тезис «Донбасс мы не бросим, несмотря ни на что», глава Российского государства имел в виду, прежде всего, именно гуманитарные аспекты. По его словам, перед принятием любого решения по конфликту в этом регионе необходимо подумать о возможных последствиях. Речь, скорее всего, шла о статусных вопросах. Но какими бы они ни были, а люди из конфликтного региона, их права будут получать поддержку и защиту со стороны России.

Несколько лет назад, выступая на сессии дискуссионного клуба «Валдай», Президент РФ отметил, что «ветер пройдет», Украина изменится. И тогда, вероятно, вопрос о превращении этой европейской страны в государство воинствующего национализма, станет предметом серьезного обсуждения. И не исключено, что противодействие этому злу потребует жестких действий (и солидарной ответственности) международного сообщества. Пока же эти времена не наступили, качественный анализ причин и последствий коллапса прав человека на Украине требует системного внимания.

М. С. Григорьев и Д. В. Саблин выпустили книгу с «говорящим заголовком» — «Обыкновенный фашизм. Украинские военные преступления и нарушения прав человека (2017-2020)». Они квалифицируют тот порядок, что установился на Украине после «второго Майдана» как фашистский. И все главы их исследования подкреплены солидным фактическим материалом, подтверждающим основную идею авторов. Надо сказать, что в последние годы по ситуации в соседней стране вышло немало работ. Но, как правило, они обращаются либо к общей геополитической динамике («баталиях за Украину» между великими державами), либо к событиям 2014 года («евромайдан», «Крымская весна», начало конфликта в Донбассе). Авторы же фокусируются на событиях 2017-2020 гг. По крайней мере, так ими заявлено. Фактически же их работа охватывает хронологически более обширный период. Так, один из параграфов первой главы называется «Одесская Хатынь». Отсылка к событиям мая 2014 года, когда попытка части одесситов отстоять свои права натолкнулась на жесточайший ответ со стороны новых украинских властей и «гражданских активистов», в действительности выступающих за эксклюзивный режим сторонников националистических ценностей.

Собственно, первая глава книги как раз и посвящена такому перверсивному гражданскому обществу, то есть структурам, инициированным общественной активностью, но не на позитивной, а на негативной основе. К слову сказать, весь украинский опыт после 2014 года свидетельствует: деятельность граждан может не только урегулировать, но и провоцировать конфликты, не устранять, а активизировать диффамационные практики. Самое время говорить и о диктатуре «гражданских активистов», ориентированных на подавление инакомыслия в любой форме. В главе рассматривается деятельность таких пресловутых структур, как «Правый сектор», «Азов», «Торнадо». Впрочем, возникает вопрос, стоило ли включать в этот раздел историю варварского убийства журналиста Олеся Бузины. Она смотрелась бы уместнее в третьей главе, посвященной преследованиям представителей медиа.

Во второй главе разбираются основные элементы идеологии пост-майданной Украины. Признавая обоснованность исследования таких явлений, как русофобия, исторический ревизионизм в отношении хода и итогов Второй мировой войны, оправдание коллаборации лидеров украинского национализма с Третьим рейхом, стоило бы расширить тематическое поле книги. Наряду с русофобией и антисемитизмом, сегодня на Украине присутствует и полонофобия. А как еще объяснить попытки понять и оправдать организаторов Волынской резни? Думается, педалирование этой темы важно и актуально несмотря на то, что представители официальной польской власти в этом вопросе страдают «политической амнезией». Но для восстановления исторической справедливости — это важный сюжет.

Третий раздел посвящен свободе слова, точнее, ее отсутствию. В работе приведены многочисленные кейсы преследования неугодных журналистов. И среди них далеко не только сторонники «русского мира» или сближения с Россией. Именно с помощью этих аргументов украинские власти и «гражданские активисты» оправдывают «временное отступление» от чаемых ими «европейских стандартов». Но тот же Руслан Коцаба во время «оранжевой революции» был руководителем палаточного городка на «первом майдане», затем был председателем Ивано-Франковской организации движения «Пора», а затем был в течение нескольких лет помощником депутата Верховной рады от проющенковской фракции «Наша Украина». Он поддерживал и «европейский выбор» своей страны, и отставку Виктора Януковича. Но, увидев в 2014 году реалии войны в Донбассе, стал критически оценивать действия официального Киева, что оказалось достаточным фактом для начала его преследования. Чего не хватает в третьем разделе, так это постановки проблемы свободы слова на Украине в международном контексте. Стоило бы детальнее объяснить причины «глухоты» международных организаций, ЕС, США к этой проблеме. Использование этого сюжета усилило бы авторскую аргументацию.

Четвертый раздел охватывает конфликт на юго-востоке Украины. Важно, что его рассмотрение дается не в геополитическом, а правозащитном контексте, поскольку исследовательская диспропорция здесь более, чем очевидна. Но оценка нарушений гражданских и политических прав в Донбассе крайне важна. И стоит подчеркнуть, что в массе своей речь идет об украинских же гражданах.

Есть и другие вопросы, которые можно адресовать авторам. Дискуссионным, как минимум, представляется использование заголовка «Обыкновенный фашизм», по аналогии с известным фильмом Михаила Ромма. Все-таки это словосочетание отсылает нас к конкретной исторической эпохе (начало 1920-1940-е гг.). Но проблема украинской политики не только в том, что она использует адвокатирование по отношению к таким персонажам, как Степан Бандера, Андрей Мельник или Евгений Коновалец. И без исторической политики эксклюзивный националистический проект, в котором присутствует, где открыто, а где и имплицитно, иерархия в отношении собственных граждан, отказ от диалога как способа сглаживания и урегулирования конфликтных ситуаций. Наверное, стоило бы назвать книгу «Обыкновенный национализм». И уж если опыт Ромма заимствуется, то в его фильме был такой раздел, как «Была и другая Германия». Вряд ли стоит всю Украину отождествлять с ее истеблишментом. Многие ее граждане не приняли идеологии майданов, выступили против нее, рискуя каждый день и час своей жизнью, положением. Стоило бы представить историю украинского сопротивления тем, кто монополизировал безо всякого на то основания Украину.

Политическая ситуация вокруг Украины сегодня не будет такой же завтра или послезавтра. Рано или поздно количество нарушений гражданских прав перейдет в качественное неприятие государства, на словах заявляющего о «европейских ценностях», а на деле проводящего в жизнь дискриминационно-диффамационный проект. И российским экспертам, правозащитникам и журналистам, а равно политикам, не следует отдавать США и их союзникам монополию на права человека. В противном случае этот важнейший сюжет общемирового значения будет превращаться в конъюнктурную политтехнологию для продвижения американских интересов.

Ни одно исследование не бывает совершенным, но и в своем нынешнем виде книга М. С. Григорьева и Д. В. Саблина представляет значительный интерес для широкого круга читателей, как практиков, так и специалистов по современной Украине.