Поворот России на Восток — одна из самых популярных тем в политическом и медийном дискурсе последних лет. В условиях непрекращающейся конфронтации с Западом данный сюжет приобрел особую значимость в качестве стратегического инструмента хеджирования внешних рисков. По словам Президента России Владимира Путина, «за последнее время во всей системе международных отношений произошли необратимые, можно сказать, тектонические изменения. Существенно возросла роль динамичных, перспективных государств и регионов мира». И в этом контексте крайне важно обращение к опыту ближневосточных государств, многие из которых продемонстрировали эффективность в решении социально-экономических и политических проблем, а также вопросов национально-государственного строительства. Следует также иметь в виду, что поворот на Восток — это не только изменение геополитических приоритетов. Это, в первую очередь, понимание моделей развития азиатских стран, их управленческого инструментария, повышение качества страновой экспертизы.

Одной из сложнейших проблем современного мира является миграция. Оценки миграционных процессов значительно варьируются: кто-то считает их ползучей угрозой национальной безопасности, сопряженной с изменением этногеографического состава населения и рисками сецессии, а кто-то видит в этом шанс на повышение конкурентоспособности в XXI веке (делая акцент на привлечение квалифицированной рабочей силы, инноваций и уникальных компетенций из-за рубежа). В любом случае предметное исследование миграций во всем их многообразии, сравнительный анализ разных моделей адаптации мигрантов полезны как в академическом, так и в прикладном плане. Это важно для поиска баланса между «секьюритизацией» и социально-экономическими резонами.

И если до настоящего времени российские специалисты сравнивали модели миграции в России с западными странами (что особенно актуализировалось в 2014-2015 гг. в связи с т.н. «миграционным кризисом в Евросоюзе»), то сегодня они все чаще обращаются к опыту стран Ближнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона. Есть две базовые причины для такой корректировки исследовательских приоритетов. Во-первых, опыт стран не-Запада намного меньше изучен и в теоретико-методологическом, и в эмпирическом плане. Во-вторых, сворачивание контактов с США и странами Европейского Союза и, напротив, выстраивание эффективных кооперационных связей с ближне- и дальневосточными странами, требуют большей погруженности в процессы внутри них.

Таким образом, экспертный доклад Росконгресса, посвященный миграционной политике России и Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ), является интересной попыткой дать качественное компаративистское исследование. Авторы доклада ставят своей задачей «определить возможные тренды развития миграционной политики России в сопоставлении с инструментами, применяемыми в странах Персидского залива, в частности, Объеденных Арабских Эмиратах». Исследователи полагают, что «для многих регионов России, как и ОАЭ, главным вызовом является потребность в человеческих ресурсах с высоким уровнем квалификации, поэтому вопрос привлечения кадров является ключевым. Россия и ОАЭ входят в пятерку стран по количеству лиц, привлеченных в качестве трудовых мигрантов».

Структура представленного доклада логична и обоснована. Авторы начинают свое исследование с рассмотрения России и ОАЭ в глобальных индексах развития. Они представляют читателям богатый эмпирический материал, однако нельзя не увидеть определенные перекосы в сторону освещения ситуации в Объединенных Арабских Эмиратах. Растущий потенциал ОАЭ отмечен довольно подробно, тогда как в описании российского кейса фиксируется проблемность, но меньший акцент делается на возможностях для улучшения положения в изучаемой области.

Второй и третий разделы доклада посвящены проблемам иммиграции в России и в ОАЭ. И здесь мы видим схожие проблемы, что и в первой главе представленного исследования. Иммиграция в ОАЭ показана как фактор, способствующий развитию этой страны, тогда как иммиграция в РФ описывается, скорее, как вызов (это и проблемы растущей конкуренции на рынке труда, и трудности с интеграцией приезжих, и межэтнические проблемы). Делается акцент на нелегальной иммиграции, что, конечно же, является опасным вызовом. Но ведь иммиграция, помимо очевидных сложностей, создает и возможности. Однако читателю доклада этой диалектики сложностей и возможностей очевидно не достает. Также стоило бы четче прописать тот факт, что история российской государственности и идентичности намного превосходит историю ОАЭ. И дело здесь не в демонстрации пафосного превосходства Росси. Речь, прежде всего, о разном опыте восприятия идентитарных проблем. ОАЭ — молодая нация-государство, для которой интеграция больших массивов приезжих (особенно тех, кто близок подданным Эмиратов в религиозном и этнокультурном плане) проблема менее сложная, чем для России, переживающей травму распада Советского Союза, неразрешенные этнополитические конфликты как внутри РФ, так и по периметру ее границ. Очевидно, что блок, посвященный идентитарным вопросами и краткой их предыстории, украсил бы доклад, сделал бы его более фундированным.

Четвертый раздел доклада посвящен формально-правовой проблематике. Авторы исследуют нормативную базу в области трудовой миграции в России и в ОАЭ. В пятом разделе рассматриваются конкурентные преимущества в борьбе за мигрантов. Авторы исследуют 4 ключевые сферы, в которых эти преимущества могут быть реализованы (и уже реализуются). Это образование, качество жизни, самореализация и ассимиляция. Среди прочего, авторы обращаются и к такой щепетильной теме, как сохранение человеческого капитала. В качестве конструктивных предложений они выдвигают такие меры, как разработку «механизмов, позволяющих возвращаться на родину без потери социального и профессионального статуса. Важным моментом является создание внутри страны возможности вовлечения талантливых людей в международные кооперации, здесь можно использовать опыт работы кластеров (в том числе промышленных)». Пожалуй, минусом данного раздела, является то, что в конце нет общих выводов, которые суммировали бы весьма интересные наблюдения авторского коллектива по четырем сферам миграционной мотивации.

Завершающий раздел посвящен государственной политике в области миграции. В нем содержится системно изложенная и качественно структурированная информация о приоритетах российской миграционной политики. Представлены как общие подходы, так и ведомственные интересы. Получился весьма качественный «рентгеновский снимок» проблемы. Однако, доклад заявлен как сравнительное исследование кейсов РФ и ОАЭ. В последнем разделе страновая специфика Эмиратов «потерялась». Что, конечно же, никоим образом, не снижает того качества материала о России, который был представлен.

В заключении авторы приходят к выводу о том, что «ОАЭ и Россия имеют положительное сальдо миграции и являются одними из крупнейших мировых центров притока мигрантов из стран ближнего и дальнего зарубежья. При этом нормативно-правовое регулирование процессов миграции в рассматриваемых странах существенно отличается друг от друга, что позволяет говорить о различных вариантах законодательного обеспечения привлечения и работы с мигрантами в данных государствах».

Таким образом, представлен качественный доклад, сравнивающий две модели миграционной политики РФ и ОАЭ. Впрочем, не везде исследование выглядит «ровным». Есть отдельные слабые места (нет, например, подробного рассмотрения неких базовых проблем двух стран, а анализ миграционной госполитики ОАЭ в последнем разделе и вовсе отсутствует). Также недостаточно объяснено, почему именно эти две страны выбраны для анализа. Но очевидно, что сама тема имеет мощный исследовательский потенциал. И,

Александр Брод, директор МБПЧ: «Думается, в дальнейшем авторы продолжат свою научную работу в этом направлении. Введены в оборот и систематизированы многие интересные источники по теме, даны треки, по которым можно в дальнейшем проводить сравнительный анализ. Было бы продуктивно на будущем этапе исследования объединить усилия с учеными ОАЭ, других стран Персидского залива».